Взгляд с другой стороны: Военнопленные. Часть первая

Одним из символов трагического 1941 года стали колонны советских военнопленных, понуро бредущих по дорогам оккупированной части СССР. Немцы любили снимать их. Без кадров, показывающих пленных, не обходился ни один киножурнал "Немецкой недельной хроники", не обошлись без таких снимков и фотоальбомы "В память о службе" немецких солдат. Оно и понятно. Поверженные вооружения и техника, трофеи и толпы пленных, вот символы победы, которую, как казалось многим немцам, они уже одержали на Востоке.

В отличие от других групп армий, прошедшая через Псков группа армий "Север" не могла похвастаться взятием большого количества пленных. По данным профессора Гейдельбергского университета К. Шрайта группа армий "Север" захватила в плен 84 000 бойцов и командиров Красной Армии. (Штрайт К.. "Они нам не товарищи...": Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 гг. – М., 2009)

Что это, по сравнению в почти полутора миллионами, захваченными группой армий "Центр"? Дело в том, что нашему Северо-Западному фронту удалось избежать крупных окружений, войска либо парировали немецкие удары на окружение, либо успевали выйти из намечавшихся котлов.

В основном на северо-западе немцы брали пленных, окружая небольшие соединения Красной армии, либо в плен попадали те, кого с дорог по сторонам сметали прорывающиеся танковые клинья.

Таким образом, к примеру, попала в плен 4 июля 1941 года в Острове моя бабушка, военврач 2-го ранга Тарасова Анна Тарасовна. В плену ей было суждено пробыть всего один день. Контрудар по Острову танкистов 3-й танковой дивизии помог ей бежать.

Прежде чем попасть в плен некоторые долго скитались, пытаясь добраться до своих. Проходили пешком значительные расстояния. Как, к примеру, помощник командира 365-го артиллерийского полка расквартированной до войны в Острове 163-й моторизованной дивизии майор Литвинов Иван Федорович.

Согласно Именного списка безвозвратных потерь командно-начальствующего состава частей и соединений 11-й армии Северо-Западного фронта по состоянию на 20 августа 1941 года он пропал без вести 3 июля 1941 гола в городе Режица Латвийской СССР (ныне город Резекне). На самом деле он смог добраться до Пскова и попал в плен уже около него 17 июля 1941 года. Согласно карточкам военнопленного судьба Ивана Федоровича прослеживается до октября 1943 года. Дальнейшая судьба неизвестна.

Кроме всего прочего военнопленными немцы объявили всех мобилизованных, кто получил повестки, но не успел добраться до сборного пункта. Поэтому на снимках и кинохронике в колоннах военнопленных так много людей в гражданском. Часто можно слышать, что это красноармейцы, которые переоделись в цивильное и пытались спрятаться среди гражданского населения. Это справедливо только отчасти.

Особо стоит вспомнить так называемый немецкий "Приказ о комиссарах", изданный еще 6 июня 1941 года, то есть еще до начала войны. Приказ предусматривал немедленный расстрел всех взятых в плен политработников Красной Aрмии как "носителей сопротивления". И ничего, что они в военной форме.

Сейчас в плане того, в каком положении оказались советские военнопленные,  часто вспоминают, что СССР не подписал Женевскую конвенцию 1929 года, определявшую правовой статус военнопленных. И ничего, что еще Российская империя подписала Гаагскую конвенцию 1907 года "О законах и обычаях сухопутной войны", а Женевская конвенция регламентировала отношения к военнопленным вне зависимости от того, подписали ли их страны конвенцию или нет.

Стоит так же вспомнить о том, в каком положении  оказались военнопленные-женщины, коих было немало. Они были приравнены к политкомиссарам. "Если вы по пути встретите русских комиссаров, которых можно узнать по советской звезде на рукаве, и русских женщин в форме, то их немедленно нужно расстреливать. Кто этого не сделает и не выполнит приказа, тот будет привлечен к ответственности и наказан".

Михаил ТУХ, специально для Псковского агентства информации