Взгляд с другой стороны: Военнопленные. Часть вторая

Как уже говорилось, Псков, являясь тыловым районом группировки воюющих под Ленинградом немецких войск, стал важнейшим тыловым центром, где было сосредоточено большое количество  различных служб и организаций, складов, ремонтных мастерских.  Кроме всего прочего, Псков стал крупным местом содержания советских военнопленных, в частности в городе находился лагерь для военнопленных рядового состава Stalag-372.

Stalag-372 существовал с осени 1941-го по декабрь 1943-го. К сожалению, ни одного  достоверно атрибутированного снимка самого лагеря нам пока найти не удалось.

Лагерь располагался на западной окраине города, в конюшнях военного городка, построенного в конце 30-х годов. Изначально городок строился для размещения частей 5-го кавалерийского корпуса, сформированного в Пскове в феврале 1936 года. Ошибочно принято считать, что лагерь располагался во всех тридцати конюшнях городка. Однако это не так. Он занимал всего 8 конюшен.

Кроме основного лагеря в городе размещались так называемые Arbeitskommand (рабочие команды), входившие в состав Stalag-372. Вопрос этот, как и множество других, относящихся к деятельности Stalag-372, должным образом не изучен. В различных материалах упоминаются места содержания советских военнопленных, кроме самого лагеря: бывшая МТС в Крестах, Пески, свинарники совхоза "Диктатура", погранкомендатура в Моглино, Черняковицы.

Однако исследуя, к примеру, карточки военнопленных Stalag-372, можно обнаружить еще больше адресов. Кроме самого  Lager A или Lager 1 (видимо, собственно лагерь в конюшнях городка) попадаются Lager Flughafen или Lager Kresty (МТС в Крестах, аэродром), He.K.P. 604 (604-я автобаза Вермахта), рабочая команда организации Тодта (видимо, лагерь в Моглино), Kriegs. Gefg. Arb. Batl. Pleskau II (рабочий батальон военнопленных Псков II), Kriegs. Gefg. Arb. Batl. Pleskau III.

Очень у многих стоит отметка Sonderbau Werlin. Это специальный проект, включавший в себя три больших ремонтных завода в Днепропетровске, Минске и Пскове. Он был назван по имени СС-Оберфюрера Якоба Верлина (Jacob Werlin), главы "Даймлер-Бенц" и Генерального инспектора фюрера по вопросам автотранспортной службы. Главная задача Sonderbau Werlin - ремонтное обеспечение автопарков Групп армий "Юг", "Центр" и "Север" соответственно.

Охранялся лагерь, как и многие другие, военнослужащими Люфтваффе. В случае с Stalag-372, его охраняла авиаполевая комендатура E 15/I (Fliegerhorst-Kommandantur E 15/I). Недавно коллеге Андрею Иванову удалось на немецком интернет-аукционе приобрести 106 писем, отправленных унтерофицером Stemmer’ом, служившим в аэродромной комендатуре Fliegerhorst-Kommandantur E 15/I в Пскове и охранявшим лагерь, своей жене. Письма датированы с 13 октября 1941 года по 9 июня 1942 года. Очень хочется надеяться, что появится возможность их опубликовать, так как они представляют несомненный интерес. Вот некоторые выдержки из этих писем (перевод Андрея Иванова).

13.10.1941: …Стоим на дороге, ведущей на Ригу, от города примерно 3 км. Здесь находится большой лагерь для военнопленных, и наша задача его охранять. Хотя это и неприятное дело, но оно должно быть выполнено. Ты не можешь себе даже представить, как это для нас тяжело, так как большинство пленных из Пскова, и знают здесь каждый камень. Но мы к этому готовы…

27.10.1941: Сегодня ночью у нас было неспокойно. В ½ 2 часа пришли постовые с несколькими русскими, которые хотели сбежать и были при этом пойманы. У нас сразу объявили тревогу, и мы должны были оцепить и обыскать весь лагерь. Тогда кое-что обнаружилось.

30.11.1941: Сегодня, после 6 рабочих дней, снова воскресенье. Мы бы этого и не знали, если бы не состоялся общий подсчёт наших заключённых. Мы должны были это делать, так как ежедневно "отправляются" одни и снова приходят другие. (…) Не проходит и дня, без того чтобы кто-нибудь ушёл на тот свет. Это все такие измученные лица, которые едва держатся на ногах. Из них у нас уже есть небольшое кладбище. Некоторые умирают, потому что хотели убежать (при попытке побега). А уж кого при этом схватили, тому не повезло. Война - это страшное слово, но ещё страшнее действительность. (…) Часто это означает, кто быстрее, тот и выиграл. При этом всё определяют доли секунды, и можно отправиться на тот свет. Здесь всё ещё плохо обстоит дело с партизанами. Это те же самые, что водились в Польше. Штатские собираются толпами в отряды и появляются там, где показывается немецкий солдат. Часто такие столкновения переходят в тяжёлые бои, и какой-нибудь немецкий солдат должен тогда отдать свою жизнь.

Еще одним местом содержания пленных в Пскове был лазарет военнопленных, так же подчиненный Stalag-372. Он располагался на Завеличье, на берегу Великой. В лазарете работал русский медперсонал. Вот как описывает лазарет и происходившее в нем его узник, Евгений Николаевич Петров ("Рядом со смертью" (воспоминания бывшего военнопленного) // альманах "Псков", № 29, 2008 г.).

Лазарет занимал довольно большую территорию на левом берегу р.Великой в Завеличье. На этой территории располагались три хороших каменных здания, несколько деревянных бараков, сараи и посередине всего этого - полуразрушенная древняя церковь.

Каменными зданиями были: двухэтажная бывшая богадельня (видимо, в прошлом - приют или больница для престарелых), трёхэтажная, советской постройки школа и, ближе всего к реке, третье здание, назначение которого я не знаю (теперь в нем располагается техникум) В "богадельне" помещалась "палата выздоравливающих". Отсюда отправляли умирать в Кресты, Пески или Военный городок. "Школа" была хирургическим отделением.

В бараках размещались дизентерики и тифозники, рядом их первое время и хоронили. В лазарете постоянно размещались несколько сот военнопленных, среди которых к концу 1942 и началу 1943 годов было более двухсот членов рабочей команды (…). Итак, я попал в один из бараков бывшей колхозной поликлиники. (…) Немцы сюда не заглядывали: боялись. Только за забором по горбатому переулку ходил часовой, и то не всегда. Правда, здание, где помещалась вся охрана лазарета, было совсем рядом. (…)

Я не знаю, что досталось лазарету от гражданских медицинских учреждений или от нашего армейского госпиталя, но в "колхозной поликлинике" были кровати с бельем и были лекарства, в том числе бактериофаг – сильнейшее советское средство против дизентерии, недавно изобретенное. Меня несколько раз "фагировали" и, несмотря на голод, кровавый понос постепенно прекратился.(…)  

"Богадельня" была двухэтажным зданием. Длинная его сторона была обращена к реке, короткая выходила на маленький горбатый переулок.

Внутри угла небольшой дворик. Он замыкался деревянными сараями и небольшой каменной пристройкой. В нее забрасывались трупы недавно скончавшихся. Иногда они валялись вокруг: на досках, бочках, в самых невероятных позах, раздетые донага, костлявые, почти лишенные мышц.

На первом этаже здания помещались палаты "выздоравливающих", кухонные помещения и помещения рабочей команды. Второй этаж для обитателей первого являлся запретной зоной. Там обитал медицинский персонал, в том числе и медсестры. На этом этаже небыло доходяг и смерти. Медсестры были полнотелые, здоровые. Там, в одном из помещений, вечерами заводили патефон, танцевали.

Михаил ТУХ, специально для Псковского агентства информации